Елена Буровицкая - Вештица. 7 (эпизод 3)

Елена Буровицкая Вештица 7 (эпизод 3) * * * - Алиса, только так можно было убить духа Тьмы! Пока он в теле, он так же уязвим, как и тело! – ревела Ивица, повиснув на моей шее. – Ну прости меня, Алиса, прости! Я гладила ее по волосам, а у самой сердце было не на месте. Ее искренность не могла не тронуть, и мне было странно, что кто-то так волновался обо мне, но я помнила о Наташе, которая могла остаться совсем одна, и это придавало мне твердости в разговоре с Ивицей. - Как ты догадалась про кровь? - Ну, это просто, - Ивица отстранилась и вытерла лицо рукавом. – У тебя смешанная аура, так? Ведьма, оборотень и вампир. Первых двух ты успешно продемонстрировала. Вот я и подумала, почему бы не попробовать исцелить тебя так, как исцеляются вампиры? Я ведь не ошиблась? - Ивица… спасибо. Ты умница. Ивица просияла. А я вспоминала тот первый раз, когда мне довелось отведать крови и выяснить, какое это сильное лекарство. Для меня. Тогда я тоже умирала… - Алиса! Алиса! – Ивица тянула меня за рукав, настойчиво пытаясь обратить на что-то мое внимание. Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и посмотрела, туда же, куда смотрела Ивица. И встретилась с взглядом Романа. - Живой… Он стоял там же, где я видела его в последний раз, у алтаря, в двух шагах от нас. Одна рука его лежала на крышке, видимо, он только что поднялся, опираясь на нее. Вторая тянулась к горлу, словно его мутило. Но глаза его, не отрываясь, следили за мной. Наверное, простительно, что я так обрадовалась и не обратила внимания на странное выражение в его глазах. Я даже не подумала, когда он мог очнуться и что именно успел увидеть. Все это было неважно и отступало перед облегчением: он был жив. Я растягивала рот до ушей в глупой улыбке, но меня это не волновало. Мы победили, спасли Романа. Я вскочила на ноги и пошла к нему. Он дернулся, но на месте остался. - Как ты? – спросила я. - Ничего, - он отвел глаза. - Тогда уходим отсюда, пока Лариса не опомнилась. Он кивнул, и мы направились к выходу. Ивица уже была там и сосредоточенно пинала дверь. Я посмотрела на окно, но она покачала головой. - Ты не сможешь так?.. - Нет, - отрезала я. Она пожала плечами и разрешила разбить окно. Но я уже передумала. Осмотрев замок, решила, что выбить его моими силами не составит труда. Чем, собственно, и занялась под изумленными взглядами спутников. С третьего удара дверь распахнулась, меня вынесло на улицу, в ночь и мороз. Следом выбежали Рома с Ивицей. - Теперь надо быть осторожнее. Эта ведьма так просто не отстанет. И прежде всего надо спрятать от нее Рому… - Я обернулась к Роману и заметила, что он стоит и смотрит. И во взгляде его – презрение и омерзение. - Рома? Что?.. И тут я все осознала. - Ты… ты… - Роман запнулся, считая, что какие бы определения он не подобрал, они не передадут все его отношение к моей сущности. - Надеюсь, ты понимаешь, что после всего этого… никаких отношений между нами быть не может? - Что, - горько и язвительно бросила я. – Прошла любовь, завяли помидоры? - Любовь… - выдохнул он возмущенно. – Бог мой, меня тянуло к чудовищу! Жуткому кровожадному монстру. Когда ты собиралась меня съесть? - Идиот, - зло сказала я. – Самый страшный монстр – тот, который прячется внутри, прикрываясь обликом человека. Нет, самый страшный монстр – это сам человек! Тот, который подмял под себя весь мир, и не оставляет ни кусочка ни себе, ни другим. Он шагнул назад. - Я действительно тебя не знал. Ты злое, черное существо. - Зато все вы – беленькие и пушистые. Чистильщики… - Галина, выдай нам ее по-хорошему! - Одумайтесь! Вы хотите погубить ребенка! - …Чертовку, продавшую душу нечистому! Я до сих пор ненавижу огонь, который некогда высветил конец моей жизни… Человек, который никогда в жизни не сталкивался с оборотнями, ненавидит их лютой ненавистью. Что это, генетическая память, простое омерзение, расизм? Или обыкновенный страх перед необъяснимым? И они готовы убивать нас, лишь бы оправдать, уничтожить свой страх. Он не смотрит на меня, ему это неприятно. Взгляд, остекленевший, напряженный, направлен за мое плечо. Чтобы не видеть глаза. - Ты питаешься людьми? - Книжек начитался? Фильмов идиотских насмотрелся? – чуть помедлив, припечатала с яростью. – При необходимости могу и людьми. Я же чудовище. - Теперь я понимаю. Я все понимаю. Твоя тетя знала об этом, да? Она выгнала тебя, чтобы ты не тронула ее! И Наташу она отдавать не хотела, верно? Ведь Наташа еще жила у нее какое-то время, после твоего исчезновения. *** Я действительно забрала Наташу не сразу. И не потому, что не хотела или боялась тети. Просто я умирала. Мне было пятнадцать лет, и я ничего не понимала. Мне чудилось, что жуткие боли, разрывающие меня изнутри – это наказание свыше за мою сущность и мои преступления. Я даже желала смерти. Первая ночь на улице застала меня под мостом. Каменная опора холодила бок, но хоть ненамного приглушала боль. На расстоянии вытянутой руки шумела невидимая в темноте река. Это место всегда пользовалось дурной славой, из-за убийства, некогда произошедшего где-то тут, и оно было идеальным укрытием от чужих глаз. Там я пролежала несколько дней. Потом боль перешла в пульсирующий режим. Это было еще страшнее, потому что каждая такая вспышка отбрасывала меня все дальше и дальше по дороге смерти. Иногда, в минуты облегчения, я вспоминала знакомые лица. Я видела Олега, парня, которого убила и по чьей вине испытывала теперь страдания. Смотрела в лицо матери, заплаканное, молящее… Такой я запомнила ее навсегда – в последние минуты ее жизни. Отец собирается на рыбалку. Он не вернулся в тот день, и я, теперь я это вспомнила, просила его не уходить. Дядя Паша, а с ним восемь рассерженных деревенских мужиков – все те, чьи трупы я видела, убегая с Наташей прочь от руин, еще пару минут назад бывших моим родным домом. Потом все кончилось. Я была слаба, но того, что убивало меня и разрывало живот, больше во мне не было. Я ползла, цепляясь за траву, туда, где светило солнце и щебетали птицы. Я мерзла и хотела есть. Но больше всего я хотела пить. Первый же глоток из грязной, дурно пахнущей реки вывернул меня наизнанку. Я оставила попытки напиться и сосредоточилась на голубе, чистящем перья на берегу. Голодный хищник в теле изможденной пятнадцатилетней девочки притаился за камнями, выжидая. Голубь ничего не подозревал. Несмотря на природную осторожность, он, выросший в условиях города, не ожидал от человека столь диких и коварных выходок… Внезапный прыжок застал голубя врасплох. А я получила вожделенную еду. Огонь. Надо его зажарить, а перед этим ощипать, а перед этим… Слабость затмила мой разум, и я вдруг поймала себя на том, как впиваюсь зубами в теплую плоть птицы, высасывая кровь. Ужас и внезапное омерзение заставили меня отбросить тушку подальше. Но дело было сделано. Кровь уже взялась за свою работу, исцеляя. И тогда я поняла, что меня спасет и поможет жить дальше – несмотря ни на что. Как больная собака инстинктивно находит полезную лечебную травку без чьих-либо подсказок, так и я, случайно, повинуясь заложенному во мне чутью, отыскала единственно верное лекарство, вернувшее мне жизнь. Спустя семь часов в большой город, расположенный севернее, прилетел коршун. В тот же день некую Татьяну Витальевну, сдававшую однокомнатную квартиру на долгий срок, так очаровала светловолосая девчушка, что она без колебаний пустила на постой подростка. Еще спустя день я вернулась в городок, где жила тетя Ира, за Наташей. Тетю Иру в известность ставить не стали. - Больше не ходи за мной, - бросил Роман и пошел прочь по улице – быстрыми, широкими шагами. Я даже задохнулась от негодования. Это я-то за ним хожу?! - Ах ты, сволочь, - со злостью прошептала я. – Ну, катись, катись, меня это вполне устраивает. Последняя нить из прошлого. Напрасно я не послушалась внутреннего голоса и потянула за нее, ох, напрасно. - Кажется, кое-кто говорил, что та тварь съедает души, - скучным голосом сказала я. Мне никто не ответил. Обеспокоенная, я обернулась и обнаружила, что ведьмочка, сузив глаза, с каким-то странным, нехорошим выражением смотрит вслед Роману. - Ивица? - Я же не уточняла, как быстро он это делает, - огрызнулась девчонка. – Может, ему неделя для этого нужна! Я мысленно согласилась. Какое-то время Духу требуется, это точно. Поэтому Роман и остался жив. И я, кстати, тоже. - А здорово мы обставили эту ведьму, да? – уже с восторгом сказала Ивица. – То-то она будет локти кусать, когда узнает, что мы сбежали, а у нее больше нет Духа на подхвате. - Пошли домой, - устало сказала я и взяла ее за руку. Мы шли по пустынному тротуару, мимо спящих домов, в которых только кое-где, в качестве исключений, зажигались ранние окна. Ивица весело щебетала о чем-то, интересном только ей. Я думала. Еще три года назад я была уверена, что благополучно оторвалась и скрылась от своего прошлого, и это, в свою очередь, позволило нам с Наташей начать новую и вполне спокойную жизнь нормальных людей. Возможно, тетя предпринимала попытки отыскать Наташу, однако я с уверенностью могу сказать, что во всероссийский розыск нас не объявляли, и ни один полицейский не потревожил нашего убежища. Я расслабилась. Я позволила себе забыть, что я такое. Поверила, что теперь-то все будет хорошо. Впрочем, так все и было. Какое-то время. А потом появился тот оборотень-гастролер, размечтавшийся, будто он может безнаказанно убивать людей в моем районе. Я разъяснила ему, кто здесь хозяин. Оборотень послушно отправился на тот свет. Разве я могла предположить, что именно та ночь, едва не ставшая для меня последней, разоблачит мою сущность в глазах сразу двух охотников? Ведьмак выслеживал меня больше двух месяцев. Станислав позвонил на следующий же день. Он умел убеждать. Я стала на него работать. По иронии судьбы, наместник оказался его первой целью. Но если этих двоих мне еще удалось держать на безопасном расстоянии, то ведьмы перешли все границы. Вернувшись в квартиру, я поняла, что эта ночь никогда не кончится.